Шаг. Стук. Два шага. Два стука. И так в арифметической прогрессии возрастают звуки приближения одного знакомого священника. И чем ближе стук, тем сильнее рот Неубаутена растягивался в улыбке. Он с удовольствием и с некоторым трепетом ожидал приятных новостей и, конечно же, очередной победы в шахматы.
Целльнер несколько раз покрутился вокруг своей оси на кресле (о, такое же кресло было у Айнштюрзен, оно как будто являлось символом власти). Прямо детский восторг испытывал Профессор, осознавая всю прелесть своего положения. Никогда Неу еще не дышал так свободно, как сейчас.
В Подполье воздух спертый, тяжелый такой, а еще и ошейник перекрывает доступ к легким.
Дверь открывается с привычно тихим скрипом. Эрнст никогда не вваливается бесцеремонно в его кабинет, а заходит тихо и...
На сей раз Целльнер был просто вынужден поперхнуться. Он просто не ожидал, что падре заявится в комнату именно с таким приветствием. Чашку с горячим чаем пришлось отставить.
- Падре... – растерянно произнес он, изогнув в удивлении бровь. – Вы меня несколько поразили своим визитом. Чем обязан... такому заявлению?
Неубаутен весь извертелся на кресле от нетерпения. Он ждал хороших новостей, ибо с таким лицом Раммштайнер просто не мог его расстроить. «Ну? Ну же, говори, не томи», - Целльнер напряженно улыбался, не сводя взгляда с гостя.

- Присаживайтесь, конечно, падре. Вам помочь? – естественно Неубаутен не собирался вставать со своего кресла, чтобы усадить слепого священника. Ему и так было вполне комфортно, чтобы хоть чуточку изменять положение своего тела. – Как вы там сказали? Хайне? Хайне-Ханйе-Хайне... – повторял он, будто бы пытаясь вспомнить, кто же сие есть. Ну как же не помнить лучшего песика Айнштюрзен, любимого щеночка... Сбежал-то он еще до Неу, а вот где шлялся – непонятно.
- Неужели нашелся? – с нескрываемой радостью в голосе произнес Неубаутен. – А я-то думал, что он скончался на нижних уровнях. Так это же замечательно, падре! Вы же понимаете, что это значит, правда? Этот ваш беглёнок мне необходим. Вы знаете же, что он может стать сильным оружием против нашего общего врага... его надо настроить. Хребет он еще не контролирует, я уверен.
Неубаутен резко вскочил с кресла и стал расхаживать по кабинету, иногда начиная грызть ноготь большого пальца. Он нервничал, волновался и переживал. А главное, у него в голове происходил сложный мыслительный процесс, Неу нанизывал на тонкую ниточку всю собранную информацию.
- А ведь я давно ждал, когда же Раммштайнер проявит себя. Вы прекрасно понимаете, если она узнает, что он связался с нами, беды не избежать. Она наверняка решит показать себя, поэтому вам и мне лучше не высовываться. Хайне не должен знать, что здесь есть еще люди... оттуда. Я надеюсь, вы сможете сохранить это в тайне?
Целльнер замер на месте и повернулся к епископу. Новостью он был несколько взбудоражен, отчего и на лбу даже испарина выступила. Профессор разве что не прыгал от детской радости при осознании своего превосходства.
«Вот, ведьма, я тебе и отомщу. Я выйду из нашей битвы победителем...»